Похищенная - Страница 44

Это дало мне время, чтобы подумать о страхах и о всех тех вещах, которые вы мне рассказывали о различных способах проявления посттравматического стресса, но я до сих пор не могу точно объяснить, почему чувствую себя в большей безопасности, когда сплю в шкафу. Могу только сказать, что с кроватью у меня связывается ощущение уязвимости. Здесь ко мне можно подобраться по-разному, как угодно — со стороны ног, справа, слева, даже сверху… Слишком много свободного пространства вокруг, которое давит на меня.

Чем больше я рассказываю о всяких вызывающих боль вещах, тем сильнее мне хочется спать в шкафу, и я даже нуждаюсь в этом. Вы спрашивали, что я пытаюсь утаить от себя самой, и, возможно, пришло время обратиться к старейшине всех моих давнишних побочных явлений — этому параноидальному зуду, который никуда не уходит, сколько бы я ни чесалась.

Я просто не могу отделаться от переполняющего меня чувства, что мне по-прежнему угрожает опасность. И я знаю, что это у меня крыша едет, потому что копы очень скрупулезно держали меня в курсе хода расследования, особенно один из них, Гари, — бедный мужик уже, вероятно, пожалел, что дал мне номер своего сотового, — и они точно сообщили бы, если бы мне что-то угрожало. Они ведь просто обязаны это делать. Это же их работа — защищать людей и все такое. Так какого же черта?

И пожалуйста, не нужно грузить мне всю эту ересь типа «это просто посттравматический стрессовый сидром, совершенно естественный после всего, что вы пережили». Слушайте, я понимаю, что приехала домой со своими проблемами, страхами и всем этим дерьмом. Как я уже сказала, я думала над тем, что вы мне говорили, — и даже провела свое расследование в Интернете. Черт, я надеялась, что дело только в этом, но все оказалось иначе. Это кажется слишком реальным.

И тут уже ваш выход, док. Вы должны помочь мне избавиться от навязчивой идеи, что мне по-прежнему грозит опасность. Что кто-то или что-то старается добраться до меня. Не волнуйтесь, я не ожидаю от вас мгновенного рецепта, какими бодро кормят своих клиентов психиатры. Возможно, ответ сложится у вас через пару недель, когда вы вернетесь из отпуска, — было бы здорово, конечно, если бы все это решалось так просто.

Спасибо, что порекомендовали мне другого психиатра, но я уж лучше дождусь вас. По каким-то непонятным причинам я испытываю к вам доверие.

Сеанс тринадцатый

— Рада снова видеть вас, док. По крайней мере, хоть один из нас как-то расслабился. Я подбросила вам тяжелую работу и нисколько не сомневаюсь, что вам просто необходим был перерыв от всей этой мрачной путаницы. Вы умеете держать себя в руках, но я знаю, что все это не прошло мимо вас. Еще с нашего первого сеанса я заметила, что, когда я рассказываю о какой-то напряженной ситуации, вы отрываете уголок листа из своей записной книжки и скатываете его в шарик. Чем быстрее вы работаете пальцами, тем сильнее задевает вас вся эта грязь. Мы все выдаем себя тем или иным образом.

Как я уже говорила, я очень рада, что вы хорошо отдохнули, но гораздо больше меня радует то, что вы уже вернулись. На прошлой неделе мне вас очень не хватало. И вовсе не из-за того бреда, о котором я говорила вам в прошлый раз, вроде «мне до сих пор кажется, что ко мне кто-то подкрадывается», хотя тень этого ощущения по-прежнему витает где-то неподалеку, — случилось еще кое-что. Я встретила своего бывшего, когда он вместе с какой-то девушкой выбирал яблоки в гастрономе… Боже, то, как он улыбался ей, просто убило меня. И еще то, как она, одетая в облегающую белую водолазку и модные джинсы, откидывала назад голову и смеялась тому, что он ей говорил…

Прежде чем они успели заметить меня и до того, как мне пришлось бы увидеть, как его прекрасная веселая улыбка становится сочувствующей, я нырнула за угол. Бросив корзинку с покупками посреди магазина, я выскочила на улицу и прыгнула в свою машину. Сердце мое стучало чаще, чем у наркомана. Стараясь, чтобы шины не визжали при резком старте, но горя желанием поскорее убраться подальше, я объехала универсам с другой стороны, припарковалась вдали от других машин и, уронив голову на руль, дала волю слезам.

Ее не должно было быть здесь. Он был мой. Это я должна была сейчас покупать с ним яблоки. В конце концов я отправилась домой, не переставая плакать и так больше и не заехав за продуктами. Закончилось это тем, что вечером я давилась старым сыром с черствыми крекерами, представляла себе, как они уютно валяются в постели воскресным утром или как он целует ее, зарывшись руками в ее прекрасные волосы. Черт побери, фантазия моя начала истощаться только тогда, когда они уже были мною обручены и придумывали имена своим будущим детям.

В те секунды он выглядел таким возмутительно счастливым, а я хотела быть единственной женщиной, которая могла заставить его так улыбаться. От одних разговоров об этом у меня внутри все переворачивается. Я понимаю, что, по идее, должна желать ему добра, чтобы у него все было хорошо и все такое, но, послушайте, почему это должен был быть кто-то такой, как она? Мисс Идеальная Блондинка, такая чистая в своей белоснежной водолазке, что я чувствовала себя грязной от одного только взгляда на нее. Раньше я тоже одевалась, как она, и раньше я хотела одеваться, как она.

Я думала, знает ли эта женщина, эта незнакомка обо мне. Она, наверное, к тому же хороший человек — не могу себе представить, чтобы он встречался с кем-то нехорошим. Может быть, она даже жалеет меня. Господи, надеюсь, это не так. Достаточно того, что я замечательно делаю это сама.