Похищенная - Страница 88

— Я не знала, что вы были…

— Кое-какие проблемы у нас были еще до вашего похищения, но мы старались их уладить. Поэтому я и попросил, чтобы меня перевели сюда с материка. Но вскоре после моего появления здесь похитили вас, и я много часов провел за расследованием этого дела. Она ушла от меня за месяц до того, как вы вернулись домой. — Он грустно усмехнулся. — Она сказала, что я настолько увлечен поиском других людей, что не вижу тех, кто находится у меня прямо перед глазами.

— Простите меня, Гари, простите за все. Я понимаю, что вела себя как последняя сволочь. На меня сейчас столько навалилось. Я уже не знаю, кому верить. Кто-то хочет моей смерти, и…

Голос мой дрогнул, и я расплакалась.

Гари сделал шаг вперед и обнял меня. Мое лицо оказалось на уровне его груди, его подбородок упирался мне в макушку. Я щекой почувствовала, как дрогнула его грудь, когда он сказал:

— Никто больше не причинит вам зла, Энни. Я не допущу этого.

Я оторвалась от Гари и посмотрела на него снизу вверх. У него были темные глаза, и его рука на спине обжигала меня через майку. Мне хотелось окунуться в энергию, исходившую от его тела, хотелось впитать в себя его силу и взять ее с собой. Взгляды наши встретились.

Встав на цыпочки, я прижалась губами к его губам. Какое-то мгновение он не реагировал, а потом пробормотал:

— Вот черт…

С Люком все было сладко, нежно, чувственно, но никогда не было страсти. С Гари мы целовались в тихом исступлении. Подхватив меня обеими руками под ягодицы, он приподнял меня и положил на кровать. Когда он склонился надо мной, упершись руками по обе стороны от моей головы, перед моими глазами возник Выродок, и я остолбенела. Гари испытующе посмотрел на меня и попытался отодвинуться, но тут я потянула его на кровать рядом с собой, заставила лечь на спину, забралась на него и вцепилась в подушку по обе стороны от его головы. Несколько секунд мы лежали так. Я ощущала каждый сантиметр его тела, а сердце гулко стучало в груди. Его крепкие руки поддерживали меня, а ноги были напряжены, словно он готовился сбросить меня.

Прижавшись к нему щекой, я шепнула:

— Я должна… быть под контролем. Это единственный способ, каким я могу…

Расслабившись, он обхватил мое лицо ладонями и повернул к себе, чтобы я посмотрела ему в глаза. Большим пальцем он погладил меня по скуле и усталым, но нежным голосом сказал:

— Ты уверена, что на самом деле хочешь этого, Энни? Если ты действительно готова зайти так далеко, то я только рад.

От накатившего страха тело мое содрогнулось, но я потерлась о его руку и тихонько укусила подушечку его большого пальца. Потом я наклонилась, так что мои волосы накрыли нас обоих, и прижалась к нему губами.

Но когда он начал отвечать на мои поцелуи и я почувствовала его у себя между ног, во мне снова поднялась паника и я замерла. Он сразу заметил перемену и хотел что-то сказать, но я отвела его руки и, покраснев от унижения, пробормотала:

— Ты не должен прикасаться ко мне… И не должен двигаться.

Я не была уверена, что он поймет меня, но губы его расслабились, и когда я снова прижалась к его рту, он мне не ответил. Я целовала его губы, покусывала, тянула. Пробравшись к нему в рот, я ласкала и посасывала его язык, пока он не застонал.

Потом мы разделись, и я целовала ему грудь, мягко щекоча его волосами, пока его соски не затвердели, а тело не покрылось гусиной кожей. Оставаясь сверху и глядя ему в глаза, я подвела его руку к своей груди, погладила ею вокруг сосков, провела по животу и, все больше успокаиваясь, сунула ее себе между ног. Я ласкала себя его рукой, и это была первая рука, которая прикасалась ко мне после Выродка. Мое тело начало откликаться волной наслаждения, но я еще не была готова поддаться этому и снова переложила его ладонь себе на грудь. Я опять поцеловала его, подцепила пальцами ног его трусы и стянула их вниз. Потом, продолжая целовать его, сняла свои трусики и отшвырнула их в сторону.

Удерживая его руки за головой, так что наши лбы соприкасались, я неподвижно лежала на нем, слегка прикасаясь губами к его губам, чувствуя его вздымавшуюся и опускавшуюся грудь, его горячее дыхание, которое смешивалось с моим. Сначала оно было прерывистым, но он смог справиться с ним.

Приподнявшись на цыпочки, я раздвинула ноги и соскользнула вниз. Не он вошел в меня, это я его взяла.

Вдох застрял у Гари в горле, и я замерла, ожидая, что он шумно выдохнет, перевернет меня на спину, навалится на меня, сделает хоть что-нибудь. Но он ничего не сделал. Мне хотелось плакать. Из-за этого его подарка.

Я скользила по нему вверх и вниз, а он не шевелился. Толчок за толчком… Его дыхание было единственным индикатором происходившей внутри него борьбы, а сознание того, что я уложила на лопатки этого сильного, уверенного в себе мужчину, заставляло меня двигаться энергичнее. Быстрее. Грубее. Позволив ему прикоснуться ко мне, я сгоняла злость на его теле. Используя в качестве оружия секс. Когда он кончил, бедра его так и не приподнялись мне навстречу, только руки чуть согнулись, а тело напряглось. Я почувствовала ликование. Почувствовала свою власть. Я продолжала двигаться на нем, и ему, должно быть, было больно. Но он так и не прикоснулся ко мне. Наконец я остановилась, отвернулась в сторону и отпустила его руки. Он положил ладонь мне на затылок и начал потихоньку меня укачивать. И тогда я разрыдалась.

Потом мы лежали рядом, глядя в потолок. Никто из нас не произнес ни слова. Это была полная противоположность моему опыту с Выродком — тотальный контроль против абсолютной бесконтрольности, и мне фактически удалось изгнать воспоминания о Выродке и его образ из этой комнаты, из этой постели, из моего тела. Но когда я немножко протрезвела и стала думать о том, что на самом деле происходит в моей жизни и что я сейчас сделала, голову снова начало заволакивать туманом. Гари заговорил, но я тут же перебила его: